Второе рождение Властимила состоялось 24 декабря 2008 года, когда, пройдя курс лечения от игровой зависимости в пражской клинике в Бохнице, он был в первый раз отпущен домой на Рождество. С тех пор для бывшего тренера «Зенита» началась новая жизнь, совершенно непохожая на ту, что он вел до своего добровольного заточения. Прошло почти два года, естественный ход жизни взял свое: плохое забылось, хорошее же осталось в памяти, и его-то мы часто вспоминаем вдвоем, когда в обязательном порядке созваниваемся раз в неделю. «Помнишь, как во Владикавказе было?» – «А помнишь Кубок премьер-лиги?» – «Жаль, что уродец Хамер все испортил в Севилье…»
Пришло время делиться впечатлениями и с читателями «Спорта».
C: Ну что, помнишь, как сказал, что «Зенит» никогда не станет чемпионом? Вот, стал, уже во второй раз причем…Ну, я же имел в виду, что мой «Зенит» не станет чемпионом. Если бы знал, что будет через год, то был бы пророком. Мы ведь так и не выиграли титул ни в 2004-м, ни в 2005 году, несмотря на то, что у нас была прекрасная команда.
C: Честно скажи: рад за «Зенит» или иногда все-таки поехидничать тянет?Да рад, конечно! Что бы я тогда ни говорил, это часть моей жизни, причем та, которую я, несмотря на собственные промахи, вспоминаю с огромным удовольствием и но стальгией. Чего нельзя сказать о моей жене Зузане. (Усмехается.) Она говорит, что сейчас бы все было по-другому, и мы бы жили в России вместе постоянно.
C: Теперь главный вопрос интервью: что было после «Зенита»?После «Зенита»… Теперь могусказать, что все хорошо. Настолько, что я позволил себе отказаться сразу от двух предложений, которые, правда, отличались друг от друга. Одно было, как ни странно, из Петербурга. Кое-кто хочет основать футбольную школу, и мне было предложено стать ее куратором. Речь, конечно, о больших деньгах, но я, если быть честным, не вижу какой-либо реальной основы под этим проектом. Мне хочется делать дело серьезно, а не просто приехать, поторговать лицом и получить свои рубли. Сейчас у меня прекрасная работа, о которой я мечтал, наверное, всю свою жизнь.
C: То есть ты – самый главный…Да. Клуб маленький. Называет-ся «Земплин», город Михаловце. Это на самом востоке Словакии, совсем недалеко от Львова и рукой подать до Ужгорода. Но за то время, что я работаю здесь (а я здесь с июля), ни разу не пожалел. Мы получаем зарплату ровно 15-го числа каждого месяца. Премии падают на счет на следующий день после побед. Деньги не большие, но стабильные. Не то, что в «Виктории» (Жижков), где футболисты по три месяца сидели без зарплаты, а я чуть ли не уговаривал их выходить на поле. В «Земплине» я работаю в связке со спортивным директором и, представь себе, у меня нет ни единого повода быть недовольным. Когда я не сошелся в Питере с Рапопортом, все сказали, что у меня несносный характер. Но здесь работает чуть ли не лучшийспециалист по молодежи во всей Словакии, и я им очень доволен. Он помогает, а не болтает за спиной. Кроме этого, у меня прекрасные отношения с мэром города, который все делает для команды. Посмотрел бы ты, какой у нас стадион! Лучше только в Жилине, наверное. А приезжаем на выезд – и бывает, что горячей воды в раздевалках не найдется.
C: Мэр доверяет?Не то слово! Мне даже предложили стать одним из акционеров клуба. Я соглашусь, наверное. Очень уж мне нравится здесь. Да и жизнь чудная – здесь же красиво, горы, леса, озеро Ширава, его словацким морем еще называют. Сейчас идем на третьем месте во второй лиге, задачи выходить в этом году нет. Поднатаскаем состав и в следующем, уверен, уже пойдем наверх. У меня сразу несколько ребят в юношеских сборных играют. Уже сейчас селекционеры из Европы ездят, их смотрят. Но мы продавать сразу не будем. Максимум одного за год, чтобы бюджет пополнять.
C: Понимаешь, что многие скажут: «Ну вот, пан Властимил скатился…»Я один простой пример приведу. Недавно разговаривал с Пепой Хованцем, он сейчас «Спарту» тренирует, чемпионом становится, в еврокубках участвует. Но он чуть ли не плакал в трубку: «Власта, как же тебе повезло, что ты такой уголок себе нашел, где можно работать в удовольствие. На меня давление такое, что нормальный человек не выдержит, и этому нет предела». Он уже детям своим запрещает интернет открывать, чтобы гадости про отца не читали. Потому что когда ты работаешь в «Спарте», тобой никогда не бывают довольны. Выиграл – будут ругать, что плохо играли. Проиграли – вообще съедят. Не думаю, что Пепа лукавит. Я прошел через это в «Зените». При том, что я работал большую часть времени в полной гармонии с руководством…
C: Кстати, что за второе отвергнутое предложение?«Слован» из Либерца. Представляешь, рядом с домом работать отказался.
C: Не представляю…А вот так. Прилетал ко мне президент, старый знакомый, мы с ним в «Словане» уже работали. Уговаривал. Но в этом клубе уже давно нет стабильности, которую я бы не хотел менять на авантюры. В общем, отказался. И буду продолжать на выходные ездить через всю страну на машине. По 10 часов за рулем. Устаю ужасно, каждый раз крещусь перед поездкой. Но пока все о’кей. Ты же знаешь, я не люблю поезда…
C: Российские поезда уже забыл?Один раз ездил, на всю жизнь хватило! Как-то на сбор поехали, один из первых, через Москву. Всю ночь промучился, не уснуть было от жары. С тех пор только летали…
C: Чего не хватает забытого в России?Наверное, эпатажа. Полных трибун, экзальтации, энергетики. Все-таки в Чехии и Словакии все тихо-спокойно, футбол так никто внутри себя не проживает, как в Питере. Особенно в Словакии, где даже на сборную в период подъема полные трибуны не собираются. Что еще? Пожалуй, ничего. Так, по мелочи. Хотелось бы вспомнить какие-то рестораны, куда ходил, увидеть людей, которых всегда приятно встретить.
C: Кого именно?Почти всех, с кем работал тогда в «Зените». Трактовенко и Черкасова, конечно.
C: А из игроков?Было бы интересно и с ними пообщаться. Кстати, недавно Камил Чонтофальски звонил. Благодарил за все, что я сделал для него в жизни. Я его за язык не тянул, было приятно – словами не передать. Ведь однажды хотел из команды выгнать, еще из «Богемианс». Ребята спасли, просили за него.
C: Как в «Зените» за Спивака?Да. Но я думаю, что Сашу простил бы все равно. Теперь так думаю.
C: Как насчет Баку? Нет ностальгии по «Нефтчи»?Есть некоторая. Я хорошо там жил, город специфический, но мне нравилось. Тепло, море, набережная, люди вежливые. С командой у меня контакт был хороший, даже с Рашадом Садыговым, которого мне сначала предлагали выгнать из команды. Дескать, он группировки создает. Оказалось, что он – настоящий капитан и профессионал и недаром является лидером сборной Азербайджана.
C: С руководством и там ты простился не лучшим образом. Хотя, когда мы в первый раз ездили на переговоры в Баку, то договорились, что делай, что нужно, и будь что будет…Я так, наверное, все-таки не могу. Хотя в Азербайджан многие тренеры с тем и едут, чтобы просто, отвлекшись от специфики местного руководства, иметь работу. Мне казалось, что там огромный потенциал для создания команды. Игроки все техничные, одаренные. Осталось им дисциплину привить, по жизни и на поле. Чтобы не обедали за два часа до матча, например…
C: В Оломоуце мы вместе провели почти год… Что там не срослось?Там вообще был темный лес. Я, признаюсь, так и не перестроился с российских реалий на чешские. Не привыкли к новому мне и на родине. Когда я только пришел и стал давать результат, все было хорошо. Но вокруг руководства в «Сигме» было слишком много советчиков. Я же в какой-то момент выпустил ситуацию из-под контроля. Наверное, меня просто не устраивала задача – ни за что не бороться. Или бороться за выживание.
C: После клиники сразу предложения стали поступать о работе?Нет, не сразу. Я успел уже снова впасть в депрессию из-за ощущения собственной ненужности. Жена расстраивалась, со мной стало тяжело находиться дома. С другой стороны, она могла меня понять. Как-то мне сказал кто-то – может, и ты – что неработающий тренер – это как сбитый летчик. Ко мне все присматривались, ждали, когда я снова побегу в рулетку играть. Первым откликнулся «Жижков», и я быстро согласился, толком не разобравшись. Оказалось, выброшенный из жизни год. Причем до сих пор со мной не могут рассчитаться по контракту. С другой стороны, я вернулся и показал, что могу работать.
C: Сейчас со здоровьем все хорошо?Лучше некуда! Когда вышел из больницы, мог смело борьбой сумо идти заниматься. Движения-то мало, строгий режим. Но потом сбросил и снова заново родился. Кстати, те несколько месяцев в больнице многое мне дали. Познакомился с кучей людей, которые решали самые разные проблемы. До сих пор созваниваемся, когда в Чехии бываю, даже в футбол играем. Просто, когда я не работал, на это было больше времени.
C: Последний вопрос: продолжение «Однажды в России» будем писать?Кто знает… Если бы было сделано хорошее предложение, подкрепленное серьезными намерениями со стороны руководства какого-либо клуба, то был бы готов приехать. Ради абы чего уезжать из Словакии не собираюсь. Было бы интересно в питерском «Динамо» поработать, к примеру, создать вторую команду в городе. Но это только в случае, если мне с руководителями будет по пути. Хватит с меня уже авантюр.
Такой русский Петржела
Нельзя с абсолютной уверенностью утверждать, что Властимил Петржела уехал из России навсегда. Ведь за три года, проведенных в Санкт-Петербурге, он стал совсем русским, хотя приехал в декабре 2002-го истинным чехом.
Петржела не скрывал, что ему нравятся стильные и красивые вещи, а потому после переезда в Петербург он стал выглядеть как лондонский денди. Властимил был в состоянии уйти на шопинг на полчаса, а вернуться с полными руками коробок, причем повторялась процедура этак каждую неделю. Франтоватость, приобретенная в России, сослужила Петржеле плохую службу, когда он возглавил «Сигму» из Оломоуца.
Публика в моравском городе живет простоватая, тех, кто выпендривается хоть чуть-чуть, на дух не выносит. Поэтому Власта, вечно пахнущий дорогим парфюмом и мелькающий рваными джинсами, далеко не у всех нашел сочувствие и понимание. В Чехии нет морской рыбы, а значит, нет и такого количества суши-ресторанов, как в России. Поэтому японские деликатесы Властимил распробовал и полюбил именно в Питере.
Если кому он кажется слишком уж гламурным, то вот и обратный пример. На выезде во Владикавказ в 2003 году (тот самый матч, перед которым тренер объявил игрокам, что Виталий Мутко «вне закона») Петржела посетил игру дубля, где уселся на трибуну рядом с питерскими журналистами, только что купившими у местной бабушки по кульку семечек. С удивлением понаблюдав за процессом употребления «экзотического» продукта, Властимил осторожно попробовал пару зерен, после чего хищно запустил руку в один из кульков и уже до конца встречи был «занят делом».
Научили в России Петржелу при встрече обниматься и целоваться. Относится к этому обычаю он с юмором, но если нужно, делает это синхронно, хоть и с достоин ством. А вот пить водку, как ни бились, в России заставить Петржелу не смогли. Есть еще, получается, нереализованный потенциал…
Иван Жидков