Некоторое время назад состоялось заседание круглого стола по теме: «Небесная линия» города на Неве – сохраним или уничтожим?».
Главными участниками обсуждения стали представители петербургской интеллигенции: директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, председатель Союза архитекторов Владимир Попов, директор НИПИГрад, академик архитектуры и строительства Валентин Назаров, заместитель директора НИИ «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик, заведующий сектором археологии Эрмитажа Олег Иоаннисян, исполнительный директор Международного фонда имени Д.С. Лихачева Александр Кобак, генеральный директор Международного фонда спасения Петербурга-Ленинграда, член Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга Александр Марголис и одинокий представитель исполнительной власти, начальник управления застройки города Комитета по градостроительству и архитектуре Александр Кошарный.
Поводом к собранию послужило два факта: решение правительства города предоставить участок Малой Охты непосредственно напротив Смольного собора для освоения крупному налогоплательщику и благотворителю города ОАО «Газпром», который планирует возвести на нем здание 300-метровой высоты, и открытое письмо архитекторов губернатору Санкт-Петербурга Валентине Матвиенко по этому случаю. Как водится, оба факта стали только отправной точкой дискуссии, а разговор пошел о том, как сохранить наш город для русской и мировой культуры.
Правительство
ниЧего не нарушает
По словам Владимира Попова, открытое письмо вызвало неадекватную реакцию в соответствующих службах. Архитекторов обвинили в том, что они сеют панику, когда еще никаких решений не принято. На самом деле решение не только принято, оно прошло обсуждение в Законодательном собрании, вызвало там бурные споры, что не помешало вице-губернатору Михаилу Осеевскому убедить депутатов в необходимости его принятия. Более того, в настоящее время Газпром готовит архитектурное задание и конкурсную документацию, а главный охранник культурного достояния города Вера Дементьева подтвердила, что данный участок исторического центра не попадает в зону ограничений высотного регламента Санкт-Петербурга, а потому строить на нем можно все, что угодно. Кроме того, территория «Петрозавода» и компании «Штурманские приборы» в Генеральном плане обозначена как территория общественно-деловой застройки, то есть принципиально правительство, принимая данное решение, ничего не нарушает. «Газпром-Сити» имеет право на существование в этом месте. А если нарушения закона нет, то что может помешать строительству? Участники круглого стола пришли к согласию в том, что только общественное мнение способно остановить данный вандализм по отношению к нашему уникальному городу. «Цена потери архитектурной привлекательности столь велика, – заметил Владимир Попов, – что ничто не может быть преждевременным».
Дмитрий ЛихаЧев –
против
Александр Кобак, исполнительный директор фонда Лихачева, который всегда стоял на страже сохранения памятников города и его ансамблей, поведал присутствующим такую историю. Дмитрий Лихачев в своей статье, заголовок которой вынесен в тему заседания, говорил, что ландшафт центра Петербурга складывается из трех горизонталей: горизонталь воды, горизонталь гранитных петербургских набережных и немного зубчатая, переменной высоты, горизонталь почти одинаковых по высоте петербургских домов, которые строились не выше карниза Зимнего дворца. Эти три горизонтали иногда, очень редко, пересекают вертикальные акценты: башня Адмиралтейства, Петропавловский шпиль, несколько куполов, начиная с Исаакиевского собора и более удаленных от Невы соборов и церквей. Вот это все складывает тот ландшафт города, который абсолютно уникален для европейского и мирового архитектурного искусства. «Если вы помните, – рассказал руководитель фонда, – в 1993-1994 годах могущественная тогда организация «ХХ трест» выдвинула проект постройки в устье реки Смоленки небоскреба, который назвали «Петр Великий». Он планировался высотой 186 метров, в 36 этажей. Против этого проекта активно возражал Дмитрий Лихачев. Конечно, не только он, но он поднял свой голос и его авторитет сыграл большую роль в том, что проект не был реализован. Я напомню вам, то, что мы обсуждаем сегодня, географически расположено ближе к центру. Кроме того, «Петр Великий» планировался в два раза меньше. Но и тогда говорили, что с Дворцового моста, с Литейного моста он будет виден. И это правда. Если вы посмотрите в сторону Васильевского острова, вы увидите три сестры, это трубы ТЭЦ, которые вообще-то имеют высоту около 50 метров. Но они прекрасно видны из центра. Возвращаясь к мысли Дмитрия Сергеевича, мы увидим, что подобные постройки активно вторгаются в исторический центр города. И так же точно будет влиять башня, которую планируют построить у впадения Охты в Неву». Исторический центр по площади составляет всего 5-7 процентов территории Большого Петербурга. И участники круглого стола вполне закономерно считают, что такие большие масштабные проекты на этих 5-7 процентах строить нельзя, а на 93-95 процентах территории города они возможны и желательны. «Надо оставить в покое эти 5-7 процентов территории города и поискать, где мог бы быть реализован подобный амбициозный проект. Нет в историческом центре пространства для таких масштабных проектов. Нет и не будет. Но они есть на территории Большого Петербурга».
Археологии
нужны строители
Сотрудник Эрмитажа Олег Иоаннисян отметил, что пока ситуация не кажется ему трагической, хотя он и относится к ней очень настороженно. «Я пойду вразрез с общественным мнением, – сказал он, – что в центре ничего нельзя трогать, ничего нельзя делать. Археологический объект требует раскопок, а они возможны только при условии строительства. Поэтому, если застройщик соблюдет все нормы и правила закона, обеспечит раскопки города Ниена, который был расположен на данной территории, я не против строительства. Мое настороженное отношение заключается не в самом факте строительства, а в соблюдении норм и правил подхода к строительству в таком месте. Беспокоят возможные габариты постройки. Никто не видел даже архитектурно-планировочного задания. Если, будучи в Москве на Красной площади, вы посмотрите в створ между собором Василия Блаженного и Спасской башней, вы увидите далеко-далеко гигантскую башню, которая активно и нагло вошла в силуэт исторической части города. Поэтому помимо всех согласований необходимо обязательное проведение еще и визуального анализа».
Главному ансамблю
нанесен урон
Михаил Мильчик подхватил разговор, напомнив присутствующим, что «самым важным городским ансамблем является акватория Невы. Мы забываем о том, что главной площадью нашего города является водное пространство, так же, как в Венеции знаменитая Лагуна. Мне представляется, что уже сегодня этому выдающемся ансамблю нанесен непоправимый или крайне трудно поправимый удар. Я имею в виду строительство на Выборгской набережной двух высотных зданий – «Авроры» (уже почти готова) и «Монблана», который растет не по дням, а по часам (высота 72 метра). Невесть откуда появившиеся сооружения наносят столь значительный удар, что мы об ансамбле можем говорить теперь с очень большой натяжкой. Самая уязвимая часть нашего города понесла значительный урон. Важно, что эти проекты не были рассмотрены в Совете по охране культурного наследия при губернаторе, никаких экспертиз не было проведено. Мне непонятно, кто принимал эти решения. Я думаю, что надо провести открытое расследование, как были приняты эти тяжелые для нашего города решения», – завершил свой спич реставратор.
Александр Кошарный просветил его относительно того, кто и как принимал решение о строительстве этих объектов: «Ничего неизвестного здесь нет. Разрешение дал главный архитектор, проект был подписан в рабочем порядке». Ответ г-на Мильчика не удовлетворил, он выразил сомнение в том, что «главный архитектор может один единолично принимать такое суперответственное решение».
Москва наступает
Озабоченность ситуацией высказал Александр Марголис, отметив, что «к нам приходят люди, подчиненные диктатуре денег, диктатуре корпораций. Я регулярно бываю в Москве. И то, что пришло в Петербург, происходит там на наших глазах в течение последних полутора десятилетий. Исторической Москвы, Москвы как градостроительного памятника не существует. И это произошло не в результате вражеских бомбардировок 1941 года, не в результате социалистической реконструкции 30-х годов, а в наше время – время диктатуры закона. В 2004 году наши коллеги, московские архитекторы, ученые, просто граждане обратились в правительство города с письмом, в котором была такая фраза: «сегодня в Москве уничтожаются целые градостроительные образования, гибнет пространственно-планировочная структура города, складывавшаяся столетиями, исчезли Остоженка, панорама московских набережных». Через несколько лет примерно такой же текст можно будет написать о Петербурге, если не остановить то, что сейчас происходит. Обращаю внимание, что стратегический инвестор пришел к нам не с Луны, не из Сибири, он пришел из Москвы, он воспитан на московской правде. Не должно быть иллюзий, что все обойдется этим единственным небоскребом. Существуют детальные проработки разрастания этой раковой опухоли по всему историческому центру. Проект делового квартала на Выборгской набережной, «Монблан» и «Аврора» – это только первые ласточки. Московский пример заразителен, к нам приходят московские идеи и московские нравы, в том числе и в отношении к закону. Все, что происходит сегодня в Москве – прямое и наглое нарушение российского законодательства. Между тем, речь идет о разрушении национальной культуры, о невосполнимых утратах. Над Петербургом нависла смертельная опасность. Скорость этих процессов невероятная. Десятилетие сметает исторический город без остатка. И на проблему нужно смотреть именно с этих позиций».
Петербург XXI века имеет право на существование
Участники круглого стола не возражали против того, что город должен развиваться, что в XXI веке Петербург должен выглядеть иначе, нежели столетие назад. Однако инвесторы, архитекторы, строители должны думать над тем, где создавать новый Петербург, а не пытаться вторгнуться в его историческое тело.
Точку в обсуждении поставил Михаил Пиотровский. Заметив, «что нас все время пытаются заставить идти в неправильную сторону, убеждая, что город все время развивался, и мы придаем ему новый импульс», сообщил, что от вычеркивания Петербурга из списков ЮНЕСКО спасла Казань, которая позволила на территории Кремля, также являющегося объектом охраны ЮНЕСКО, построить современную мечеть на 1000 мест. «Мы случайно получили потрясающий город, – сказал директор Эрмитажа. – И трогать его абсолютно нельзя. Ничего не надо строить в историческом центре. Достаточно привести в порядок аварийные дома, а вот серьезно обсуждать строительство альтернативного города можно и нужно. Можно придумать великолепные вещи. Небоскреб надо отодвинуть за «Балтийскую жемчужину». Если есть такие деньги и желание сделать хорошо Петербургу, так и надо делать. Я все-таки надеюсь, что башню никогда не построят. Хотя, если такое произойдет, совершенно реально рассматривать возможность исключения Петербурга из списка ЮНЕСКО. Тем более что на сегодня мы уже имеем потерю ансамблевости. Это очень ослабляет привлекательность Петербурга».
Город могут защитить
горожане
Участники круглого стола говорили о том, что если будет реализован победивший проект реконструкции острова Новая Голландия, то мы потеряем эту уникальную частичку дореволюционного Петербурга. А значит, конкурсы, на которые указывали как на спасение некоторые собеседники, таковыми вовсе не являются. Вспоминали о том, как удалось в середине 80-х годов прошлого века дружно отстоять дом Дельвига. Делились впечатлениями от выросшего рядом с ним монстра, который изувечил ансамбль Владимирской площади. И рассуждали о том, как заставить народ вновь выйти на защиту города-памятника. Пытались решить, как можно спасти наш чудесный город, попавший в сложную ситуацию, когда бал правят звон металла и московские амбиции, когда закон не играет никакой роли (ведь, по словам Александра Кошарного, в него всегда можно внести изменения), а у городских властей отсутствует мало-мальски приличное эстетическое восприятие среды. Решили, что пора бить во все колокола, призывая народ на защиту Петербурга. Пока еще не поздно.
Лилиана Глазова