Ладога — это не озеро, а проклятое море. Шторма топили караваны так, будто это мелочь на размен. До тысячи судов за лето уходили на дно вместе с хлебом, металлом и жизнями. Россия теряла деньги и время, а Европа смеялась.
Пётр Великий сказал «хватит». В 1718-м он подписал указ, а потом лично навалил землю в первые тачки. Так начался самый жёсткий гидропроект XVIII века — Ладожский канал.
Кровь, грязь и аресты подрядчиков
Стройку вели криво, воровали, халтурили. Пётр приехал на проверку, устроил разнос и приказал сажать виновных.
Солдаты и крестьяне гнали землю сутками, режим был безжалостный. Семь тысяч вольнонаёмных, восемнадцать тысяч военных — канаву копали всей страной.
Итог — 117 километров против шторма
Первый участок на 29 километров открыли в 1726 году. В 1730-м вся трасса была готова: от Волхова до Невы. Теперь корабли шли безопасно, мимо бешеной Ладоги. По масштабу стройка уступала только Петербургу и Кронштадту.
Жизнь после Петра
Канал работал, но со временем начал зарастать, его перестраивали, копали новые устья и шлюзы. В XIX веке появился Новоладожский канал, а старый стали звать Староладожским. Сейчас он мёртв, превратился в заросший ров. Но исторически — это победа над стихией и символ упорства, отмечает Histrf.
Пётр хотел не просто корабли спасать — он строил логистику всей страны. Ладожский канал стал костью в горле шторма, доказательством, что Россия может идти дальше Европы, если бьёт до конца.