Санкт-Петербург всегда отличался своим языковым колоритом. Поребрик вместо бордюра, парадная вместо подъезда, шаверма вместо шаурмы — эти слова давно стали узнаваемыми маркерами речи петербуржцев. Однако, есть ли у жителей Северной столицы другие особенности речи, которые выдают их происхождение?
Портал «Городовой» задал этот вопрос Игорю Исаеву, кандидату филологических наук, старшему научному сотруднику Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН.
Почему «питерских» слов не так много?
Филолог отмечает, что термин «диалектизм» не совсем применим к городскому языку — это понятие больше относится к сельской речи, доставшееся по наследству от племенных языков. В крупных городах, особенно таких, как Петербург, складывается не диалект, а регионализм, который со временем может стираться под влиянием литературного языка.
Поэтому, как ни странно, но «чисто питерских» слов, которые отличают местных от приезжих, осталось немного. Более того, даже классические «парадная» и «поребрик» уже не всегда воспринимаются как абсолютные маркеры: сегодня и в Москве можно услышать слово «парадная», а в Петербурге — «подъезд».
Особенности речи петербуржцев: неочевидные примеры
Игорь Исаев выделил несколько фонетических и лексических особенностей, которые действительно можно считать питерскими.
«Дли» вместо «для». В Москве и большинстве регионов России говорят: «для вас», «для него». В Петербурге же в разговорной речи можно услышать «дли вас», «дли него». Это явление связано с более отчетливым произношением, которое исторически сохранялось в Петербурге дольше, чем в остальном литературном языке.
В речи старшего поколения можно заметить, что в Петербурге звук «щ» произносится более растянуто, чем в московском варианте. Например, слова «ящик» и «щука» могут звучать как «ясчик» и «счука».
«Это сохранилось от древнерусского языка. Долгая литературная норма, конечно, людей старшего возраста».
Северо-западный перфект. Хотя это скорее пережиток старинных говоров, но в речи пожилых петербуржцев можно услышать конструкции типа «я уставши», «он пришедши».
А что насчет «кура» и «булка»?
Некоторые уверены, что слова «кура» (вместо «курица») и «булка» (вместо «хлеб») являются чисто петербургскими. Однако, как объясняет Игорь Исаев, на самом деле это не так.
«Кура» действительно чаще встречается в Петербурге, но это слово использовалось в дореволюционной России в официальных меню и торговых прейскурантах, так как считалось нормативным названием. В Москве разговорное «курица» было более распространено среди деревенского населения.
«Везде должна быть кура».
Булка» вместо слова «хлеб» — аналогичная история. Петербург как столица Российской империи изначально отличался высоким уровнем грамотности и образованности населения, поэтому заимствования из книжного языка оставались в речи дольше. При большом желании эти слова можно отнести к «петербургским», хотя они должны быть нормативными, подчеркивает Исаев.
Заключение
Хотя «питерский» говор существует, его отличия от московского с каждым годом становятся менее заметными. Сегодня главным маркером остается знание топонимов: местный человек легко отличит Купчино от Мурино, вспомнит про Сенной и знает, что Финбан — это Финляндский вокзал.
«Сказать, что существуют специальные слова, которые знают питерцы — это знание местной топонимики».
Так что если в разговоре с вами человек говорит «дли вас», мягко произносит «щ», а вместо «бордюра» использует слово «поребрик» — скорее всего, перед вами настоящий петербуржец!
