История Петербурга — это история борьбы человека с природой, дерзкого вызова стихии и упорного стремления к воплощению мечты.
Непролазная грязь, «питерская моросявка» и непредсказуемые набеги невской стихии наложили определенный отпечаток на жизнь первых поселенцев Ингерманландии.
Рассказывали, что обитатели этих мест никогда не строили прочных домов — жили в небольших избушках, которые при угрожающих подъемах воды разбирались, превращаясь в удобные плоты.
Избушки-плоты: жизнь в ожидании наводнения
На этих плотах складывали нехитрый скарб, привязывали их повыше к стволам деревьев, а сами спасались на ближайших возвышенностях: Дудоровой горе, Пулковских высотах, Поклонной горе.
Едва Нева входила в свои берега и успокаивалась, жители благополучно возвращались к своим плотам, превращали их в избы, и жизнь продолжалась до следующего разгула стихии.
Это — яркое свидетельство того, насколько суровыми были условия жизни в этих местах.
Нева бросает вызов: 40 сантиметров до потопа
Чтобы понять, какую опасность для строительства города представляли в то время наводнения, напомним, что в XX веке для того, чтобы Нева вышла из берегов, ее уровень должен был повыситься более чем на полтора метра.
В XIX веке этот показатель составлял около одного метра, а в начале XVIII столетия достаточно было сорока сантиметров подъема воды, чтобы вся территория тогдашнего Петербурга превратилась в одно сплошное непроходимое болото. Было от чего прийти в замешательство.
«Березу срубить, крепость строить»: дерзкий ответ Петра I
Сохранилось предание, будто еще в мае 1703 года местный рыбак на Заячьем острове показал Петру I березу с зарубками, до которых доходила вода при наводнениях, и предупреждал, что здесь жить нельзя. Ответ Петра был скор и категоричен:
«Березу срубить, крепость строить».
Это — яркая иллюстрация упрямства и решимости Петра, готового идти наперекор природе ради своей цели.
Божье предупреждение: августовский потоп
Природа услышала дерзкий вызов безумного одиночки и сделала ему последнее предупреждение. В августе 1703 года она обрушила на город страшное наводнение. Вода поднялась на два метра выше уровня ординара. Город был полностью затоплен.
Как пишет magazines.gorky.media, такого не помнили даже местные старожилы. О том, что наводнения неизбежны, они знали. Но в августе? Этого быть не должно. Все крупные наводнения приходились на позднюю осень. Значит, это Божье предупреждение: строить нельзя.
Люди не знали, что делать: пасть на колени и молить Всевышнего о пощаде или броситься вон из города дьявола и антихриста.
«Море, горе, мох и ох»: цена шутки для Балакирева
А Петр смеялся и продолжал строить, пренебрегая знаками, знамениями, пророчествами и предсказаниями. А через несколько лет в минуту блаженного довольства, оглядываясь на свой город, Петр спросил любимого шута Балакирева:
«Что говорят о моем Петербурге, шут?»
И услышал в ответ:
«Да, что говорят! С одной стороны море, с другой — горе, с третьей — мох, а с четвертой — ох».
И поплатился. Петр схватил свою знаменитую дубинку и с хохотом начал прогуливаться ею по спине незадачливого шута, приговаривая при этом: «Вот тебе море… Вот тебе горе… Вот тебе мох… И вот тебе ох».
