В первых изданиях словаря Сергея Ожегова среди обозначений жителей городов значился только один — "ленинградец". Почему именно он? Всё просто: цензоры опасались неблагозвучного сочетания "ленивый ленинец" и предложили вставить между ними "ленинградца".
Так в словарь вошёл единственный этноним — и, пожалуй, самый ироничный.
Юбилей и вклад
22 сентября исполнилось 125 лет со дня рождения Сергея Ивановича Ожегова — автора однотомного "Словаря русского языка" и одного из составителей четырёхтомного словаря под редакцией Дмитрия Ушакова.
Его книга стала настольной для миллионов: компактный, строгий и ясный справочник, ставший эталоном нормы.
Ленинградские истории
Образ Ожегова запоминался: аккуратная бородка, манеры "старого аристократа". Именно поэтому случались забавные эпизоды. Однажды в Ленинграде он и коллеги Поспелов и Шведова сели в такси и попросили отвезти их в Академию наук. Шофёр же, смутившись их видом, привёз компанию… в духовную академию.
Словарь и цензура
Но за весёлыми историями стояли и куда более серьёзные. В 30-е годы цензор наотрез отказывался пускать в словарь слова «любовник» и «любовница». Спасли ситуацию несколько рюмок "Старки" и находчивость Ожегова: он напомнил цензору о его собственной "Маше".
Слова остались, хотя и с пометками "устарелое" и "неодобрительное".
Бывало и опаснее. В статье "разведка" в словаре Ушакова стояла цитата из речи наркома Ежова. По интуиции Ожегов убрал фамилию — и это его спасло: вскоре Ежов был объявлен врагом народа.
Самого лексикографа вызывали на Лубянку, но в итоге отпустили.
Не только о языке
История с "ленивым ленинградцем" кажется забавной, но за ней угадывается серьёзное: словарь Ожегова отражал не только язык, но и своё время. В нём сохранились и нормы речи, и отпечатки эпохи — как в настоящей хронике страны.