Классицизм в живописи говорил с вечностью и образованной элитой в залах Академии и дворцов.
Реализм в скульптуре (при всей его аллегоричности) говорил с каждым горожанином прямо на улице, становясь частью его повседневного мифа.
Живопись: салонное искусство для избранных
Полотна Брюллова («Последний день Помпеи») или Иванова («Явление Христа народу») — это грандиозные философские и исторические полотна. Они создавались для выставок, для дискуссий в кругу знатоков, для пополнения музейных собраний.
Их диалог с публикой был опосредованным, требующим специального похода в выставочный зал, определённого уровня подготовки. Они существовали внутри культурных институций.
Скульптура: искусство улицы, понятное всем
Совершенно иначе работали скульпторы, украшавшие город.
Кони Клодта на Аничковом мосту — не просто аллегория. Это история, которую можно «прочесть», просто переходя с одного берега Фонтанки на другой. Она о борьбе, страсти, покорении — чувствах, знакомых любому.
Грифоны Соколова или львы Трискорни были «знакомыми» жителями, городскими талисманами.
Скульптурные группы на зданиях Сената и Синода (Правосудие, Благочестие) хотя и аллегоричны, но их смысл легко угадывался по атрибутам. Эта скульптура не требовала объяснений — она впечатляла, воспитывала, формировала среду.
Синтез в горельефах: публичная пропаганда
Самый яркий пример — горельефы Адмиралтейства работы Теребенёва.
«Заведение флота в России» — это буквально комикс в камне на самом видном месте, разъясняющий миф о рождении морской мощи империи.
Это было искусство, встроенное в ежедневный маршрут каждого петербуржца: чиновника, идущего на службу, купца, спешащего в порт, офицера, гуляющего по набережной. Оно не спрашивало разрешения на диалог — оно его навязывало, формируя имперское сознание на подсознательном, ежедневном уровне.
Если живопись эпохи рефлексировала и задавала высокую планку, то скульптура — управляла и воспитывала.
Она была тактическим оружием в борьбе за умы и сердца прямо в городском пространстве, делая идеи ампира — мощь, порядок, преемственность от античности — осязаемыми и неизбежными, как мостовая под ногами.
Прогулка по центру с внимательным взглядом на скульптуру — это погружение в мир, где искусство было не украшением, а одним из самых эффективных инструментов власти.