Санкт-Петербург изобилует местами, чья слава прочно связана с великими именами русской литературы. Кокушкин мост — один из таких неприметных, но исторически насыщенных объектов.
Он не блещет скульптурами, как его более парадные собратья, не украшен ни львами, ни грифонами.
“Монетки в зайцев с него кидать не надо, желания тут особо тоже не загадаешь”.
Однако для ценителей петербургской истории и классической литературы этот мост — настоящая точка притяжения.
Несостоявшийся Гоголь и скромное происхождение
Мост появился на карте города еще в XVIII веке. Свое название он получил по фамилии купца Василия Кокушкина, владельца доходного дома в этом районе.
Любопытный факт, связанный с именем: в 1897 году мост едва не стал памятником другому гению. Планировалось переименование в мост имени Гоголя, что породило бы забавные топонимические конструкции:
“Получился бы Гоголь над Грибоедовым”.
К счастью для истории, этого не случилось. Долгое время мост произносили как «Какушкин» — еще одна деталь, утерянная в суматохе городской жизни.
Простота конструкции моста объясняется его окружением. До конца XIX века эта местность считалась пристанищем для самых бедных слоев населения, что накладывало отпечаток на архитектуру и облик окрестностей.
Литературный след: от безумия до отчаяния
Несмотря на свою внешнюю непримечательность, Кокушкин мост прочно вошел в ткань петербургских повествований, став декорацией для описаний, связанных с нуждой и душевными терзаниями.
Главный герой Гоголевских «Записок Сумасшедшего» совершает здесь свою прогулку. В своих записях он описывает путь:
“Перешли в Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к Кокушкину мосту и остановились перед большим домом”.
Примечательно, что именно в доме Зверкова, на который он указывает, Н.В. Гоголь сам когда-то проживал.
Лермонтов также не обошел мост стороной в повести «Штосс», описывая глухие, непарадные части города:
“По тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника,— да иногда раздавался шум и хохот в подземной полпивочной лавочке, когда оттуда вытаскивали пьяного молодца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке. Разумеется, эти картины встретили бы вы только в глухих частях города, как например… у Кокушкина моста”.
Однако самое тесное сплетение с мостом произошло благодаря Федору Достоевскому. В романе “Преступление и наказание” Кокушкин мост становится точкой отсчета для Раскольникова:
“В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту”.
География “Преступления и наказания”
Как видно из литературных описаний, ничего хорошего вокруг моста не происходило.
Эта атмосфера была неразрывно связана с близостью Сенной площади — средоточием бедности, где жили “самые обычные люди. И бедные, и чиновники (тоже бедные), и рабочие (тоже бедные), и студенты (бедные), проститутки (бедные) и так далее”.
С Кокушкина моста открывается своеобразный маршрут по ключевым точкам романа. Глядя вглубь переулка, можно увидеть дом, где Достоевский написал свой великий роман, и, если присмотреться, дом Раскольникова.
Обойдя мост, можно выйти к дому Бакалеева (направо) или к трактиру “Хрустальный дворец”, где бывал Родион. Прямой путь по каналу ведет к дому Старухи-процентщицы.
Путь, кстати, пролегает мимо Львиного моста, возле которого располагалась полицейская контора, куда был вызван главный герой.
Развернувшись на мосту, можно увидеть Садовую улицу — еще одну артерию, по которой бродил Раскольников, прежде чем он пришел на Сенную площадь, чтобы совершить свой роковой жест:
“Он стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю, с наслаждением и счастием…”.
Читайте также эксклюзивные и самые интересные материалы портала Городовой.