На родине квашеной капусты и пенного напитка с многовековой историей идея закусить вяленой таранью может вызвать культурный шок.
В Германии вам подадут к алкогольному напитку крендель, в Чехии — утопенцев (маринованные колбаски), но стоит попросить тарань — и атмосфера в баре моментально сменится с дружелюбной на недоумённую. Потому что для Европы сочетание пива и сушеной рыбы — как ананас на пицце для неаполитанца: возможно, но не за нашим столом.
Откуда же в нашей культуре такая прочная любовь к сушёной вобле и пиву? Всё просто, хотя Минздрав и призывает не пить алкогольные напитки.
Ещё в советских пивных, где сам напиток был зачастую тёплым, мутным и слабоалкогольным, его спасала закуска. Сушёная рыба не только усиливала жажду, заставляя заказывать вторую и третью кружку, но и перебивала специфический вкус. Это был не гастрономический выбор, а прагматичный — с поправкой на реалии эпохи.
Говорят, традиция налегать на солёные снеки родилась вообще благодаря смекалке трактирщиков. Один из них начал подавать вымоченный в солёной воде горох, чтобы стимулировать жажду.
Потом добавили ржаные сухари, позже — рыбу. Так и завязалось. У нас — вобла, у них — крендель. Культурные коды, закодированные в закусках.
Но в Европе — другие стандарты. Там рыба считается продуктом тяжёлым и больше подходит к водке или белому вину, а не к лагеру. И к пиву, кстати, относятся более уважительно — как к продукту, который должен раскрыться в сочетании с правильным вкусом, а не быть замаскированным солью и специями.
