История Санкт-Петербурга, города, задуманного как “окно в Европу”, неразрывно связана с развитием гостиничного дела.
Сам Петр I, строя новую столицу по европейским стандартам, понимал, что прибывающим иностранцам необходимо достойное пристанище.
Так, с первых лет существования города появляются “дома для приезжих”, которым уделялось особое внимание.
“Аустерия” и зарождение “гербергов”
Один из первых известных адресов гостиницы — “Аустерия” у Троицкой пристани, открывшаяся, по данным петербургского историка А. И. Богданова, примерно в 1711 году. Это место было удобно расположено для тех, кто прибывал в город по Неве.
В начале XVIII века петербургские гостиницы назывались “гербергами” — от немецкого “Herberge”, означавшего постоялый двор.
Эти заведения часто объединяли функции ночлега и кормёжки, что было особенно актуально для купцов, моряков и путешествующих чиновников.
“Им требовалось не только переночевать, но и плотно поесть, а порой и немного повеселиться”.
К 1724 году в столице насчитывалось 15 таких “гербергов”, ориентированных в основном на зарубежных гостей. К середине XVIII века их число возросло до 25, а в Кронштадте появилось ещё 5.
Особым стимулом для развития гостиничного бизнеса стал указ Екатерины II, который разрешил в этих заведениях подавать кофе, шоколад, вина и даже устанавливать бильярдные столы.
Императрица осознавала важность комфорта для постояльцев:
“довольный постоялец — залог стабильности торговли и государственной репутации”.
Классификация и первый “звёздный” рейтинг
Систематизация гостиничного дела началась в 1779 году с введением разрядного реестра, который делил заведения на классы.
Оплата акциза за каждый разряд побудила владельцев повышать качество обслуживания, чтобы соответствовать своему “звёздному” статусу.
“Гостиница с рестораном, например, относилась к первому разряду, и к ней предъявлялись самые высокие требования”.
От “угловой комнаты” до европейских стандартов
Постояльцам высшего общества предлагались номера “с удобностями”: несколько комнат, персональные слуги, горячие обеды и даже наёмные экипажи.
Такие гостиницы стремились к европейским стандартам, принимая знатных путешественников, дипломатов, купцов первой гильдии и артистов императорских театров.
Однако основную массу обслуживали мелкие трактиры и герберги, где условия были скромнее, но доступнее. Здесь останавливались служащие, мещане, приказчики и офицеры в отставке.
Некоторые заведения сдавали не то что номер, а “угловую комнату”, а порой и просто “угол, в буквальном смысле”.
“Часто в таком «номере» не было ни отдельного окна, ни кровати — всего лишь скамья с соломенным тюфяком и кованым крюком для вещи”.
Имена как ориентиры: “Лондон”, “Любек”, “Неаполь”
Названия гостиниц того времени часто отражали происхождение их владельцев. В XVIII веке в этой сфере преобладали иностранцы — немцы, шведы, голландцы. Поэтому и названия звучали соответственно: “Лондон”, “Шведский трактир”, “Любек”, “Неаполь”.
Позднее, даже когда гостиницы начали открывать русские купцы, традиция называть их в честь зарубежных городов сохранилась, став символом “надёжности, уюта и «заморского лоска»”.
Петербургский колорит: контрасты и постоянные жильцы
К началу XIX века гостиничное дело в Петербурге достигло своего расцвета. В центре города можно было найти отели любого уровня.
Парадоксально, но часто роскошная гостиница соседствовала с откровенно убогим заведением, привлекая при этом свою публику. Столица привлекала людей разного достатка — от провинциальных чиновников до европейских промышленников.
Кроме того, появились и “долгосрочные постояльцы” — те, кто предпочитал жить в гостинице постоянно. Для них это было удобнее и дешевле, чем снимать квартиру, нанимать прислугу и вести собственное хозяйство.
Особенно это касалось неженатых чиновников, одиноких купцов и приезжих инженеров.
Гостиницы Петербурга, как и сам город, отражали его многогранность: интернациональность, разноплановость и социальную контрастность.
Они были не просто местами для ночлега — там заключались сделки, велись переговоры, рождались пьесы, поэты находили вдохновение, а герои отдыхали. Сюда приходили с багажом и уезжали с бесчисленными историями.