Российская империя была сильной державой и часто к ней обращались с просьбами разные народы, которые искали защиту от колониальных стран.
Но Петербург предпочитал не идти на рискованные шаги и чаще выбирал осторожность, отклоняя предложения, которые могли бы изменить мировую карту.
Интерес к Гавайям и упущенный шанс
В начале XIX века русские мореплаватели заинтересовались недавно открытыми Гавайскими островами. Экспедиции «Надежда» и «Нева» заходили к берегам архипелага.
Русские быстро поняли, что эти острова могут стать отличной продовольственной базой, а Александр Баранов, глава Русско-американской компании, был впечатлен ресурсами Гавайев.
Местный правитель Каумуалия даже был готов признать себя подданным России.
В 1808 году планировали создать здесь сельскохозяйственную колонию. Но в Петербурге этот проект посчитали слишком опасным — нельзя было портить отношения с Англией, которая претендовала на Гавайи.
Попытка защитить папуасов в Новой Гвинее
В 1875 году в Новую Гвинею отправился знаменитый русский этнограф Николай Миклухо-Маклай.
Он построил крепкие отношения с местными папуасами и увидел, что они под угрозой британской колонизации. Миклухо-Маклай просил российское правительство взять под защиту этих жителей.
Путешественник даже написал письмо императору Александру III, прося сделать берег, где жили папуасы, частью Российской империи.
Но канцлер Горчаков и сам царь посчитали, что регион слишком далёкий и не представляет стратегического интереса. Прошение путешественника отклонили.
Почему Россия так осторожничала?
Считается, что несмотря на свой масштаб и мощь, Россия не спешила с колониальными авантюрами далеко от дома.
Власть не хотела конфликтов с другими великими державами и не желала тратить ресурсы на далекие территориальные споры. Многие инициативы остались на бумаге или были решительно остановлены.