Когда Бартоломео Растрелли возводил для барона Сергея Строганова новый особняк (1753–1754), он будто создал портрет эпохи. Фасад, как театральная декорация, — весь в розовых и белых тонах, с колоннами и завитками рокайля. Внутри — парадные лестницы, зеркальные галереи и лепной узор, будто музыка, застывшая в штукатурке.
Дворец вырос не на пустом месте: под слоями Растрелли жили черты прежнего дома архитектора Земцова. Но именно итальянец превратил этот угол Петербурга в сцену, где блестяще соединились французская лёгкость и итальянская мощь.
Александр Строганов и тайны Египетского кабинета
Настоящим героем дворца стал сын первого владельца — граф Александр Строганов, меценат, коллекционер, масон. Для него архитектор Воронихин создал удивительные интерьеры: Минеральный кабинет с куполом и галереей, Картинную галерею — и загадочный Физический кабинет, выполненный в "египетском стиле".
Говорили, что граф собирал здесь алхимические символы, египетские маски и древние тексты, а на стене красовалась надпись: "Искусство египетское, в Петрополе возобновлённое". Здесь Строганов размышлял о тайнах мироздания — а за окнами рождался Казанский собор, который он же и курировал.
Картины, которые уехали из Петербурга
Галерея Строганова была одной из лучших в России. Здесь висели Боттичелли, Рубенс, Ватто, Рембрандт. Перед смертью граф попросил перенести его в зал, чтобы уйти из жизни «среди своих картин». После революции коллекция рассеялась по музеям мира, но дух собрания остался — в стенах и в золотом сиянии лепнины.
Сфинксы и отражение времени
У входа во дворец стоят два гранитных сфинкса — немые стражи, свидетели всех превращений здания: от роскошного особняка до научного института и, наконец, музея Русского искусства.