Варфоломеевская ночь — одна из самых кровавых страниц европейской истории. Ночь на 24 августа 1572 года, когда в Париже католики начали массовое истребление гугенотов, потрясла даже Ивана Грозного.
Царя, чьё имя навсегда вписано в хроники террора, самого поразила жестокость западных монархов.
В ту ночь, когда вся Франция должна была праздновать брак короля Наварры Генриха Бурбона и Маргариты Валуа, по приказу Карла IX и его матери Екатерины Медичи началось побоище.
В Париже за одну ночь было убито до 5 тысяч человек, а всего по стране за две недели — около 30 тысяч. Лидера гугенотов, адмирала Колиньи, обезглавили, и его голову отправили папе Римскому как «трофей». Рим не осудил — наоборот, устроили иллюминацию и отчеканили медаль в честь бойни.
На фоне всего этого даже Иван Грозный, получивший в Европе репутацию деспота, был шокирован. В письме императору Священной Римской империи Максимилиану II он пишет:
«А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского короля в его королевстве, несколко тысяч и до сущих младенцов избито; и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что такое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил», — писал он в письме.
Почему эти слова значимы? Потому что на Руси таких массовых расправ по религиозному признаку прежде не было. Да, была опричнина.
Но даже её самые высокие оценки — до 20 тысяч погибших — уступают зверствам, которые в Европе тогда были практически нормой. В Германии — десятки тысяч казнённых ведьм.
В Англии при Генрихе VIII — более 70 тысяч повешенных «бродяг». В Испании — тысячи погибших при подавлении мятежей и работы инквизиции.
На этом фоне Иван IV выглядел скорее как человек эпохи, чем как безумец. Более того, в отличие от многих европейских монархов, он признал свои ошибки и раскаялся. Варфоломеевская ночь не только потрясла Восток — она стала зеркалом для Европы. Зеркалом, в которое не всем захотелось смотреть.
