На месте сталинской громады у Сенной, между Демидовым и Спасским переулками, когда-то стояло здание цвета грязной охры. Сбитые окна, заколоченные ставни, запах дешёвого спирта и дыма — это был “Малинник”, самое страшное место старого Петербурга.
Дом, куда не ходили полицейские
На первом этаже — кабак и мелочные лавки. На втором — трактир купчихи Авдотьи Петровой, где бродяги и уголовники спаивали случайных посетителей. Говорили, что даже обер-полицмейстер Грессер боялся сюда заглядывать без взвода стражников.
Город греха и нищеты
На верхних этажах теснились тринадцать притонов. Здесь жили “трущобницы” и “гнилушницы” — женщины, которых не брали в приличные дома терпимости. В праздники они принимали по пятьдесят клиентов в день, а стоила встреча — пятьдесят копеек.
В "Малиннике" жили сотни людей, среди которых не было ни одного счастливого. Даже стены здесь, говорили, пропитались хмельным духом, потом и страхом.
Конец "Малинника"
Когда Петербург стал Ленинградом, от "Малинника" решили избавиться.
Снести целиком не стали — слишком крепким оказался старый купеческий дом с толстыми стенами и арочными сводами. Вместо этого его “переписали” архитектурой новой эпохи: в конце 1940-х старое здание надстроили двумя этажами, обрамили колоннами и лепниной, превратив в часть монументального жилого ансамбля Сенной площади.
Теперь трудно поверить, что под сталинскими барельефами скрыт бывший притон. Нижние этажи старого здания остались в основании, просто перекрытые железобетонными перекрытиями — их не разбирали, а использовали как фундамент.
В советские годы на этом месте вырос жилой дом, и лишь немногие старожилы помнят, что под его фундаментом когда-то кипела жизнь без правил и пощады.