Анализ грузов, проходивших через его причалы, — это точная формула зависимости пореформенной России от мирового рынка.
Экспорт: «сырьевая игла» империи
Из Петербурга в Европу уходило то, что давала бескрайняя российская территория:
1. Зерно (пшеница, рожь, ячмень) — «король» экспорта.
После отмены крепостного права и строительства железных дорог Россия стала крупнейшим поставщиком хлеба в Европу. Это был источник валюты, но и фактор уязвимости (неурожай вызывал голод внутри страны при полных амбарах на экспорт).
2. Лён и пенька — традиционные статьи, шли на паруса и канаты для всё ещё парусного флота Европы.
3. Лес (круглый, пиломатериалы) — с развитием лесопильных заводов на севере.
4. Нефтепродукты (керосин) — с развитием бакинских промыслов и заводов Нобеля.
5. Сахар — с украинских свекловичных плантаций.
Эта структура экспорта ярко демонстрировала колониально-сырьевой характер участия России в мировой экономике. Она финансировала своё развитие и роскошь элиты продажей продуктов земли и полуфабрикатов.
Импорт: промышленность, роскошь и «культурный код»
В обратном направлении шли товары, которые Россия сама не производила или производила в недостаточном количестве:
1. Машины, станки, паровозы, оборудование — основа для индустриализации.
Петербургские заводы начинали с иностранных станков.
2. Химические продукты, красители — для текстильной промышленности.
3. Уголь (английский кардифф) — для парового флота и промышленности.
4. Колониальные товары:
- чай (через Кяхту),
- кофе,
- какао,
- пряности,
- тропические фрукты.
5. Предметы роскоши и «ширпотреб»:
- вина,
- гастрономия,
- модная одежда и ткани,
- мебель,
- предметы интерьера,
- книги,
- музыкальные инструменты.
Порт как зеркало зависимости
Этот обмен был классической схемой метрополия-колония, только Россия была «внутренней колонией» Европы. Она поставляла сырьё, а покупала технологии, капиталы и эталоны образа жизни.
Петербургский порт был местом, где эта зависимость материализовалась: здесь разгружались пароходы с английским углём и французскими шелками, а грузились баржи с русским зерном и лесом.
Эта деятельность делала Петербуржца космополитом (он пил кофе и носил английское сукно), но экономика города и страны в целом крепко сидела на «сырьевой игле», что делало её уязвимой перед колебаниями мировых цен.