Район определял судьбу человека почти так же, как сословие.
Центр (Первая и Вторая Адмиралтейские части, Литейная): мир власти и роскоши
Широкие улицы, каменные особняки, присутственные места.
Быт — светский, регламентированный этикетом, направленный вовне (на карьеру, приёмы, визиты).
Атмосфера формальной, холодноватой парадности.
Васильевский остров: район учёных, иностранцев, зажиточных купцов
Соединял строгую планировку линий с обширными садами.
Быт более солидный, камерный, интеллектуальный.
Здесь жили профессора университета, негоцианты, художники. Атмосфера достоинства и умеренной космополитичности.
«Мещанские» слободы (Коломна, Пески, Рождественская часть): царство мелких чиновников, отставных военных, мастеровых, мелких торговцев
Тесная, часто деревянная застройка, узкие улицы.
Быт затруднительный, но общинный. Жили «на хлебах» (внаём), снимали углы.
Атмосфера бедности, суеты, слухов и взаимопомощи.
Именно здесь зарождался тип «маленького человека».
Окраины-слободы: промышленно-крестьянский гибрид
На Охте жили государственные крестьяне, продававшие молоко и дешёвую мебель.
Зимой — пустынно, летом — оживлённо за счёт дачников из центра.
Быт полудеревенский, патриархальный, но включённый в городскую экономику.
Атмосфера провинциальной простоты, резко контрастировавшая с чопорным центром.
Военные городки: целые кварталы, отданные под казармы, плацы, полковые храмы
Быт военизированный, подчинённый распорядку дня и года (учения, парады).
Атмосфера дисциплины и своеобразного полкового братства.
Таким образом, переезд из Коломны на Васильевский остров или из центра на Охту был сменой не просто адреса, а социального климата, звуков, запахов и правил жизни.
Этот контраст и был сутью Петербурга — города, где в пределах часа ходьбы можно было попасть из Европы в патриархальную Россию, из мира парадов — в мир борьбы за выживание.