Петербург — это не только величественная архитектура и исторические проспекты. Это город с характером, сотканный из историй, запахов и ощущений, которые тысячами нитей связаны со старыми дворами и облупленной лепниной.
Новые, модные районы, по мнению коренных петербуржцев, зачастую лишены этой глубины, превращаясь в «стерильные» фасады.
«Город как подросток»: старое против нового
«Иногда, стоя на углу Среднего и 8-й линии, я смотрю, как город все время норовит стать кем-то другим. Он как подросток, который то хочет быть хулиганом, то решает пойти в архитекторы», — так описывает дуализм горожанин.
С одной стороны — старая аптека с лепниной, с другой — стеклянный новодел, напоминающий «ЖК в Дубае, то ли павильон для выставки роботов».
Но именно «коренные петербуржцы — те, кто вырос в домах с дворами-колодцами, кто помнит, как пахли булочные до ребрендинга» — не жалуют модные районы.
«Не понимаю, где я»: потерянность в «именных» кварталах
Посещение новых кварталов может для горожан стать откровением.
«Там все красиво, все ровно, есть даже пруд, который, как говорят, специально «пейзажно деформировали»», — рассказывает петербурженка.
Дома имеют имена, вроде «Калипсо» или «Северный авангард». Но даже при таком уровне детализации:
«После третьего глотка кофе я поняла: я не понимаю, где я. Не чувствую улиц, не чувствую слоев, которые обычно есть в Петербурге — истории, времени, памяти».
Все оказалось «слишком новым. Так, как будто город отрезали от своих корней и посадили в контейнер».
Петербург — это когда трещина на фасаде важнее новой плитки
Это емкое высказывание жителя с Васильевского, отражает суть претензий.
«Потому что за трещиной — кто-то жил, любил, умирал. А плитка — она просто плитка».
Коренные петербуржцы не против новизны как таковой.
«Нам часто говорят: «Но вы же не хотите жить в сыром доме без лифта!» Конечно, хотим лифт. Конечно, хотим тепло. Но не хотим, чтобы в обмен на это нас засунули в одинаковые ячейки».
Улицы с названиями «бульвар Ясности» и динамики, поющие на лавочках, — это не тот Петербург, который они знают.
Настоящий Петербург — не про комфорт
Этот город — про дождь, стучащий по жестяной крыше, про разговоры с соседкой, про скрип половиц. Это город, который «болеет, живет, спорит, иногда хмурится».
Новые же районы, напротив, кажутся «безжизненными. Как на картинке. Слишком правильно, чтобы быть правдой». Возможно, через столетия здесь появятся свои легенды, но пока это лишь «фасад».
Мнения горожан: деревня, душа и история
«Мурино, Кудрово, Бугры и Шушары носили в юности звание деревня. История у них есть, но своя, деревенская», — отмечают петербуржцы.
Другие выражают свои предпочтения:
«Я за то, чтобы жить в домах, в которых жили великие, в домах, которые много повидали. В домах, у которых есть душа».
Есть и более категоричные мнения:
«Петербург там, где слышно выстрел с Петропавловской крепости, а дальше просто город, куда люди возвращаются после работы».
«Петербург — это про Гоголя, Пушкина, Белого и Достоевского... Про то место, где ты любил, страдал и жил, а новые районы — это застройка, урбанизм», — считают горожане.
При этом некоторые напоминают:
«Как будто коренные петербуржцы — это несколько человек, которые имеют одинаковые взгляды на все вещи. Какая-то часть любит, какая-то нет, какой-то все равно. Как и во всем».
Возвращение к «настоящему»: дом с историей
Поэтому «коренной петербуржец идет обратно — на свою линию, к своей аптеке с облупленной лепниной и в свою парадную, где за стенкой поет скрипка, а на подоконнике дежурит кошка».
Потому что здесь — не просто удобно. Здесь — дом. Настоящий, «со своими тараканами, да. И с историей».