Питер не вырос «на болоте». Это самый глупый миф о городе. На месте будущей столицы жизнь кипела тысячи лет. Здесь жили люди ещё 5 тысяч лет назад – археологи находят древние стоянки у Разлива.
К IX веку территория превратилась в узел торгового пути «из варяг в греки»: на Васильевском острове валялись арабские монеты, скандинавские украшения и русские изделия – такой себе международный рынок раннего средневековья.
Потом это были земли Новгородской республики – Вотская пятина. Славяне, водь, ижора жили мирно, пока шведы не начали регулярно устраивать «рейды». В 1300 году шведы вообще построили на Охте крепость Ландскрону – новгородцы ровно через год разнесли её под руководством сына Александра Невского.
Дальше – крепость Орешек, войны, снова шведы. После Столбовского мира 1617 года Россия потеряла выход к морю, а шведы уютно обосновались здесь, построив Ниеншанц и поселение Ниен. Русские деревни никуда не делись – стояли рядом, как тихий намёк, что история не закончена.
В 1703 году Пётр пришёл, взял Ниеншанц и вернул всё назад. На этих землях он и заложил Петербург – формально ещё шведских, но уже совершенно русских по духу.
Так что никакого «болота». На месте Петербурга столетиями стояли крепости, деревни, рынки и дороги. Пётр не строил с нуля – он просто собрал в город то, что здесь жило веками.