На Большой Зелёной, среди обычных домов Петроградской стороны, один фасад вдруг превращается в выставку. Он мерцает мозаикой, плывёт изгибами волн и блестит стеклянными фонариками — будто в камне застыли море, небо и ветер.
Это доходный дом герцога Николая Лейхтенбергского, построенный в 1904–1905 годах. И если бы модерн можно было показать на одном примере — это был бы он.
Архитектор, художник и князь
Дом стал первым крупным заказом для молодого архитектора Фёдора фон Постельса, ученика великого Бенуа. Герцог Лейхтенбергский, потомок Романовых и меценат, мечтал о доме, где искусство будет не в залах, а прямо на стенах.
Так появился проект, в котором фасад превратился в живопись, а лепнина — в рассказ о море и свете.
Мозаики, которых не делали больше никогда
Пять огромных мозаичных панно по эскизам Сергея Шелкового выполнила мастерская Владимира Фролова — того самого, что создавал мозаики Спаса на Крови.
Техника укрупнённого набора делала изображения "живыми": издалека они напоминали картины импрессионистов — с дымящимися трубами, парусами, светом и воздухом.
На верхнем этаже разместились мастерские художников — большие окна и трёхгранные застеклённые эркеры были специально задуманы для света и вдохновения.
Морские девы и городской миф
Под аркой парадного входа и сегодня можно увидеть две женские фигуры, словно русалки, поддерживающие фасад. Они — не просто украшение, а символ: Лейхтенбергский покровительствовал искусству и задумывал этот дом как место для художников.
Так и вышло: фасад остался живым полотном даже тогда, когда внутренние интерьеры разрушались десятилетиями.
Дом-легенда, который задумывался как доходный, оказался единственным произведением Постельса, равного по выразительности музейным шедеврам. И, кажется, до сих пор напоминает: даже стены могут рассказывать о красоте.