Если пройти по тенистой тропинке бывшей усадьбы Лейхтенбергских в Сергиевке, взгляд вдруг остановится на странном видении: из земли, словно пробуждаясь, поднимается гранитное лицо. Веки неподвижны, глаза широко раскрыты, а из-под подбородка струится родник.
Так встречает гостей "Голова" — загадочная скульптура, о происхождении которой не знает никто.
Камень и время
Высеченная из цельного валуна высотой около двух метров, "Голова" стоит на склоне оврага уже более двух столетий.
Над землёй видна лишь верхняя часть лица — массивные черты, намеченные рукой мастера, остальная часть скрыта под почвой. Исследователи датируют появление скульптуры концом XVIII — началом XIX века, но имя её автора, как и замысел, утеряны.
В парке вокруг разбросаны другие камни — скамьи и фрагменты, когда-то, возможно, составлявшие единый ансамбль. Лишь «Голова» пережила всё: смену владельцев, ветры истории, равнодушие и легенды.
Слова и догадки
О ней не писали путеводители XIX века, но именно её описал Льюис Кэрролл в своём "Дневнике путешествия в Россию": "огромный камень… с лицом и глазами, загадочными, как у кроткого сфинкса".
Позже говорили, что это — вдохновитель Пушкина, посетившего Сергиевку в 1818 году и создавшего строки о "живой голове" в "Руслане и Людмиле".
Кто-то видел в камне русского воина, кто-то — шведского короля, кто-то — самого Петра I.
По другой версии, скульптура могла быть делом мастера Петергофской гранильной фабрики, вложившего в неё память о государе.
Ни одна из этих историй не подтверждена, но все они — части одного мифа, который гранит бережно хранит под зелёным сводом парка.
Память
В 1930-х годах ленинградский журнал "Спартак" опубликовал снимок пионеров, сидящих на изваянии. С тех пор "Голову" находили заново — художники, поэты, туристы. Среди петербуржцев даже закрепилась тихая традиция: коснуться камня и испить воды из родника — к вдохновению.
Ни автор, ни замысел этой скульптуры так и не названы. Но, кажется, именно в этом её сила: она продолжает смотреть на нас широко раскрытыми глазами, оставаясь тем редким памятником, где загадка — часть самой формы.