Если стоять на Исаакиевской площади и поднять глаза, сложно не заметить этот дом — угрюмый, строгий, будто высеченный из камня вызов.
Сейчас трудно поверить, но когда в 1913 году Германское посольство открылось в новом здании на углу Большой Морской, петербуржцы реагировали не восторгом, а хохотом.
Сосиски и кружки: как Петербург не принял немецкий вкус
Архитектор Петер Беренс, один из самых уважаемых мастеров Европы, задумал здание как символ силы Германской империи. Монументальный фасад из тёмно-красного гранита, тяжёлые колонны, минимум декора — всё должно было говорить о мощи, порядке и достоинстве.
Но петербуржцы видели в этом совсем другое. Колонны сравнивали с сосисками, капители — с пивными кружками, а само здание — с "тевтонским сараем".
Даже Николай II, утвердивший проект, позже говорил о нём без симпатии. А кайзер Вильгельм, услышав, как приняли посольство в России, пришёл в ярость — назвал архитектора ослом и его творение "архитектурным выродком".
Конюхи на крыше
Особенно много споров вызвали две обнажённые фигуры Диоскуров, установленные на крыше. По замыслу автора они символизировали силу и братство, но горожане окрестили их «конюхами» и долго обсуждали — не свалятся ли.
Газеты писали: "Грозят ли они кому? Или стерегут что-то?" Возмутились и священники — фигуры сочли непристойными. Их вскоре закрыли досками, потом прикрыли фиговыми листами, а в Первую мировую толпа и вовсе скинула одну статую с крыши.
От смеха до пожара
Когда в 1914 году началась Первая мировая, отношение к дому стало совсем другим — толпа, разъярённая антинемецкими настроениями, устроила погром и пожар.
С тех пор посольство перестало быть символом Германии — стало напоминанием о том, как быстро архитектура может превратиться в политику.
Дом, который оказался пророческим
Сегодня в этом здании располагается госучреждение. Фасад восстановлен, интерьер отреставрирован, а вестибюль украшает копия тех самых Диоскуров.
С архитектурной точки зрения Беренс оказался прав: его посольство стало предтечей упрощённого классицизма, который позже породит сталинский ампир и немецкий монументализм 1930-х.