Новый год — любимый праздник миллионов, но мало кто задумывается о его истоках. Оказывается, Петербург занимает особое место в истории этого торжества.
Именно здесь зародились многие традиции, которые мы сегодня считаем неотъемлемой частью новогодней сказки — от наряженной елки до самого Деда Мороза.
Петровский задел и забытая традиция
«Традицию празднования Нового года в России заложил Петр I», — напоминает доктор филологических наук Валерий Ефремов.
Указом от 1699 года было велено отмечать «новолетие» 1 января, а дома украшать «от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых». Однако после смерти Петра I этот указ был забыт, и Новый год растворился среди других святочных дней.
Информации об украшении елки в XVIII веке крайне мало.
Петербургская ёлка: немецкий акцент и народный колорит
«В начале XIX века в Петербурге благодаря немецким семьям появился обычай украшать новогоднее дерево на германский манер», — рассказывает Валерий Ефремов.
Эта традиция быстро завоевала столицу.
«С конца 1830-х годов кондитерские Петербурга начали продавать уже наряженные свечами и сладостями новогодние деревья», — отмечает ученый.
А у Гостиного Двора деревенские жители торговали свежесрубленными ёлками. Первая публичная ёлка в России была устроена в 1852 году на Екатерингофском вокзале Петербурга.
Рождение Деда Мороза: от сказочного Морозко к доброму Морозовичу
К середине XIX века, с ростом интереса к этнографии, у новогодних праздников появилась национальная специфика.
«Первым на сцену вышел Дед Мороз, у которого был некий восточнославянский прототип — обрядовый Мороз(ко)», — объясняет доктор филологических наук.
Упоминание о зимнем духе Морозко встречается и в сказках Александра Афанасьева.
Однако «в 1840 году в Петербурге Владимир Одоевский публикует цикл «Детские сказки дедушки Иринея».
Одна из них — «Мороз Иванович», в которой впервые в русской словесности появляется литературно обработанный образ фольклорного Деда Мороза».
Хотя у этого персонажа еще нет привычных атрибутов, образ «седого-седого» старика, живущего в ледяном доме, вполне узнаваем.
«Добрый Мороз Иванович» предстает «в виде доброго, но строгого воспитателя и наставника детей».
После того как истории о Морозе Ивановиче стали читать на рождественских праздниках, связь между ёлкой и Дедом Морозом «закрепилась навсегда».
«Живой» Дед Мороз стал приходить к детям на рождественские праздники в 1910-е годы именно в столицах — Петербурге и Москве.
Снегурочка: оперная дива из Петербурга
Петербургу принадлежит и значительная часть истории Снегурочки.
«В 1869 году главный русский фольклорист XIX века Александр Афанасьев… разобрал варианты сюжета севернорусской сказки о девочке из снега. В 1873 году Александр Островский под впечатлением от разысканий ученого пишет пьесу — «весеннюю сказку» «Снегурочка».
«И вот в 1882 году Николай Римский-Корсаков на сцене Мариинского театра ставит по пьесе Островского одноименную оперу, которая сразу же завоевала огромный успех и окончательно закрепила канонический визуальный образ Снегурочки», — рассказывает Валерий Ефремов.
Стоит отметить, что Снегурочка не имела отношения к Деду Морозу до 1930-х годов.
Таким образом, в течение XIX века в Петербурге постепенно формировались будущие символы Нового года, знакомый канон которых окончательно выстроится уже в Советском Союзе.