Десятилетие правления Анны Иоанновны (1730-1740) стало для Петербурга эпохой контрастов и парадоксов.
С одной стороны, именно в эти годы город окончательно перестал восприниматься как временная «стройка века» и стал обживаться.
При Анне были заложены основы городского хозяйства:
- в 1730 году появилось первое постоянное уличное освещение (масляные фонари),
- в 1732 — первая публичная аптека,
- в 1735 — первый водопровод для фонтанов Летнего сада.
Сформировался постоянный бюргерский слой — мастеровые, мелкие торговцы, чиновники.
С другой стороны, это было время политического террора и засилья иностранцев, вошедшее в историю как «бироновщина».
Власть фактически принадлежала немецкому фавориту Анны — Эрнсту Бирону, а ключевые посты в армии и администрации заняли курляндские и остзейские немцы.
Политическая жизнь города была отравлена всеобщей подозрительностью и работой Тайной канцелярии, которая развернула беспрецедентную охоту на реальных и мнимых критиков режима.
Дело Артемия Волынского, казнённого в 1740 году, показало, что даже высшая знать не защищена от произвола.
Петербург этого периода — это город, где роскошь придворных празднеств и ассамблей соседствовала со страхом доносов, где европейский лоск фасадов скрывал архаичную суть самодержавного произвола.
Парадоксально, но именно в эту мрачную эпоху город приобрёл многие черты нормальной столицы, а его политическое значение только укрепилось.