Когда слышишь слова "журнал", "сатира" и "высмеивание пороков", сложно представить, что всё это — не про XX век и даже не про журнал "Крокодил". В 1769 году сама Екатерина II решила показать стране, что воспитание общества может идти не только через указы и реформы, но и через тонкий юмор.
Так появился первый русский сатирический журнал — "Всякая всячина".
Зачем императрице понадобился сатирический журнал
Екатерина считала, что большинство человеческих проблем — от недостатка воспитания, вкуса и нравственных ориентиров, а не от суровых законов. Сатира виделась ей мягким, умным способом "исправлять нравы", но не унижать людей.
Журнал был задуман как лёгкое, занимательное чтение, которое одновременно просвещает и невольно заставляет взглянуть на свои слабости.
Как звучало высочайшее чувство юмора
"Всякая всячина" писала о ревнивцах, модниках, пустомыслии, привычке хвастаться, грубости, излишней роскоши, лени и всевозможных странностях общества XVIII века. И всё это — через иронию, комические истории, маски персонажей и даже фальшивые письма якобы от читателей.
Главный принцип: критиковать не людей, а их пороки.
Кто работал над журналом
Далеко не все читатели понимали, что за псевдонимами может скрываться сама императрица. Екатерина участвовала лично, но над изданием трудились и другие известные литераторы и придворные, среди которых были и Гавриил Козицкий (официальный редактор), Александр Сумароков, Иван Елагин и другие.
Основа вдохновения — западные журналы нравоучительной сатиры, прежде всего "The Spectator" Джозефа Аддисона.
Популярность и тиражи
Первый номер вышел тиражом 1692 экземпляра — огромным по тем временам. Журнал стал модным, но со временем тиражи снизились, что было вполне типично для первых печатных проектов России. Всего за два года вышло 70 выпусков (52 основных и 18 дополнительных под названием "Барышек всякой всячины").
Хотя "Всякая всячина" не касалась государственных ошибок, коррупции или конкретных чиновников, она заложила важный принцип — говорить о проблемах общества через печатное слово. Фактически, это был первый опыт культурного диалога власти и общества, пусть и в мягкой форме.
Наследие
После закрытия журнал ещё не раз переиздавали — его читали уже как исторический и литературный документ. В 1890-х он вновь вышел перед публикой, сохранив оригинальный язык и стиль эпохи.
Сегодня его можно рассматривать как первый пример российской интеллигентной сатиры, где вместо насмешки — воспитание,а вместо обличения — мягкий урок.