Когда незнакомец просит «шаверму», москвич напрягается. Когда питерец слышит «шаурма», он делает снисходительное лицо.
И вроде все понимают, что это одно и то же — мясо, лаваш, соус и немного овощей. Но споры не стихают десятилетиями. Почему?
Начнём с главного: и шаверма, и шаурма — потомки ближневосточного блюда шаварма, которое в 90-е расползлось по России вместе с уличной торговлей. Но на каждом вокзале, в каждом городе у него появлялись свои особенности — и своя фонетика.
Москва услышала «шаурма» от ливанцев и сирийцев, Питер — «шаверма» от выходцев из Турции. С тех пор пошло-поехало.
Впрочем, разница не только в ударении, с годами эти блюда стали совершенно разными. В Москве любят заворачивать всё в тонкий армянский лаваш — строго, закрыто, без намёка на хаос.
В СПб же шаверма часто упакована в пышную питу или сырный лаваш — с открытым верхом, будто специально, чтобы любоваться начинкой. Это уже философия разных кухонь.
Мясо — отдельная глава. В классической «московской» шаурме чаще всего курица. В северной шаверме может быть что угодно: от баранины до телятины.
В Петербурге любят экспериментировать — по принципу «всё пойдёт, лишь бы вкусно». А ещё туда любят класть картошку фри. Москвичи такое считают святотатством.
Соусы? У «шаурмы» — майонез, кетчуп, чеснок. У «шавермы» — йогурт, тахини, оливковое масло. Но на деле это уже не правило, а настроение: каждый ларёк живёт по своим законам.
Забавно, но за границей никто не поймёт, что вы спорите. Там это shawarma — и всё. Но в России это почти пароль: скажешь «шаверма» — и петербуржец улыбнётся. Скажешь «шаурма» — и попадёшь в сердце москвича.
