Николай Цискаридзе никогда не считал телевидение серьезной профессией. Для него сцена — вершина, а эфир — лишь инструмент.
Он видел, как рушились судьбы кумиров, когда их увольняли с ТВ в эпоху перемен: «Ютуба еще не было, и для них это был конец. Я понял: нельзя терять профессию».
Телевидение, по его словам, не дает опоры. Сегодня ты в эфире, завтра — нет.
Поэтому он сознательно выстроил «тыл»: преподавание, юрфак, собственные проекты. Цискаридзе не боится уйти, если роль или формат больше не дают смысла:
«Рыба бывает только первой свежести. Я не ворон, падалью питаться не буду».
В отличие от тех, кто «заказывает себе успех», он предпочитает жить без самообмана. Сцена, телевидение, слава — всё временно. Важнее сохранить свободу и интерес к жизни, а не цепляться за место в эфире.