Древнее Копорье — это не просто крепость, это летопись, высеченная в камне, хранящая отголоски битв, политических интриг и легенд.
Место, где каждый камень шепчет о прошлом, а история оживает благодаря усилиям реставраторов и неугасающей вере в сокровища, спрятанные в глубине веков.
От ливонских рыцарей до сыновей Невского
История крепости начинается с алчного порыва ливонских рыцарей в 1240 году. Стремясь захватить новгородские земли, они возвели здесь деревянный форт на берегу реки Копорки, у впадавшего тогда, по предположениям, прямо к стенам, Финского залива.
“Есть основания считать, что в 13 веке воды залива плескались о стены крепости”, — отмечают исследователи, указывая на тектонические сдвиги Балтийского щита, изменившие ландшафт.
Однако амбициям рыцарей помешал Александр Невский. По пути на Чудское озеро он не только разгромил вражескую армию, но и “опустив на дно озера орду рыцарей с их металлоломом”, разрушил деревянный форт.
Новая глава в истории Копорья началась с сына Невского, Дмитрия, который решил восстановить крепость уже в камне. Однако, будучи независимым регионом, Новгород вскоре “попросил Дмитрия выйти вон и, зачем-то, срыл крепость до основания”.
Не прошло и десяти лет, как новгородцы “одумались и, перекрестясь, поставили новую каменную цитадель”.
Осколки веков и оборонительная мощь
Сегодня от первоначальных построек мало что осталось, но сохранившиеся до наших дней четыре башни, пусть и более позднего периода, впечатляют своей мощью.
Особое внимание привлекают Южный и Северный вольверки, соединенные каменным мостом.
“Если учесть, что со всех сторон крепость была отгорожена рвом с водой и крутыми склонами, то брать её штурмом в полной амуниции, с оружием в руках, да еще когда тебя обстреливают со стен, очень трудно, практически, невозможно”, — описывают оборонительные преимущества исследователи.
Внутри 20-метровые башни разделены на пять уровней. Каждый из них оснащен бойницами с разным углом обзора, что позволяло вести эффективный обстрел.
“Конструированы по-хитрому: расширяются снаружи и внутри, а к середине сужаются”, — такова особенность кладки, обеспечивающая максимальную защиту.
На верхних уровнях, под крышей, располагались стрелки из арбалетов, тогда как лучникам требовалось больше пространства.
“Волчьи ямы” и шведские осады
По каменному мосту, который в новгородские времена имел разводную деревянную часть, туристы входят в крепость. Входная арка дополнительно защищалась подъемной железной решеткой.
“Во входном тоннеле под настилом была сооружена ‘волчья яма’”, — рассказывает одна из табличек, напоминая о суровых реалиях средневековой обороны.
К счастью, современных посетителей “жалеют, никто из нас не попал в ловушку”.
Часть стены XIII века, чудом уцелевшая, несмотря на разрушительное влияние Шереметева, напоминает о древности этого места. В конце XVI века крепость была захвачена шведами в ходе Ливонской войны.
Сама крепость, хоть и небольшая, “эффектней снаружи, чем внутри”.
“Шереметевская брешь” и поиск “золотой кареты”
В 1590 году Копорская крепость была отбита, и русская военная база располагалась здесь до 1617 года. Однако период Смутного времени снова привлек шведов, захвативших территорию вокруг Финского залива на столетие.
В 1703 году русские войска под руководством графа Бориса Шереметева начали осаду.
“Безрезультатно стреляли по воротам, пока не сообразили найти в стене слабое место, которое не обстреливалось из бойниц. (Недоработка древнего архитектора)”, — отмечают историки.
В результате артиллерийского удара по этой “Шереметевской бреши” стена была пробита.
Во времена шведской оккупации были вырыты подземные ходы, которые существуют до сих пор под Наугольной башней, но “там все перекрыто”. Именно здесь, по легенде, археологи и реставраторы ищут ту самую “золотую карету”.
“Пока русские войска бились за стенами укрепления, шведы спешно собрали все ценности в карету, которую затащили в подземный ход”, — гласит предание.
Однако выбраться на ней не удалось, и взрыв, заложенный с двух сторон, “похоронил среди камней всю эту груду золота-бриллиантов”.
От Петра I до семьи Зиновьевых: смена владельцев
После Северной войны, завершившейся полной победой русских войск, шведы перестали претендовать на крепость. Петр I ненадолго передал замок в пользование Меншикову, но после его опалы цитадель вернулась в государственное пользование.
При Екатерине II крепость была списана из реестра оборонительных объектов. В 1809 году она была продана Василию Николаевичу Зиновьеву, известному государственному деятелю и сенатору, возглавлявшему Медицинскую коллегию.
Семья Зиновьевых владела Копорью до самой революции. При них была высажена 200-летняя ясеневая аллея.
“В верованиях многих народов ясень — дерево возрождения и обновления, помогающее объединить прошлое и будущее”, — гласит народная мудрость.
У одного из ясеней даже обозначилось место для загадывания желаний — в виде сердца.
Храм, часовня и семейная усыпальница
На территории крепости сохранился Спасо-Преображенский собор. Первые упоминания о церкви датируются XIII веком, а археологические раскопки относят его постройку к XIV-XV векам.
Во времена шведского господства собор был переделан в лютеранскую кирху. В XVIII веке, по решению Санкт-Петербургской губернской канцелярии, церковь Преображения была “починена и вновь сделана” учеником Растрелли Семеном Волковым.
После неоднократных пожаров и использования в качестве кинотеатра, храм вновь вернулся в лоно Русской Православной Церкви.
Василий Зиновьев, будучи владельцем крепости, не жил здесь, а устроил часовню и свою фамильную усыпальницу во входной зоне.
“Вход туда не предусмотрен, к сожалению”, — отмечают смотрители.
Однако на обозрение туристам представлены надгробные плиты. У Василия Николаевича было огромное семейство:
“Трижды он сочетался браком, от каждого из которых имел детей. В общей сложности у него родилось и достигло зрелости 20 наследников”.
Эти могильные камни, недавно изъятые у местного жителя, который “в хозяйстве у себя их использовал”, теперь служат напоминанием о многочисленном потомстве бывшего владельца.