Все знают, что храм Воскресения Христова — Спас на Крови — построен на месте смертельного ранения императора Александра II, в память о котором и получил своё название. Сегодня это один из самых узнаваемых символов Петербурга: мозаичное убранство, яркие купола и декоративные элементы делают его похожим на иллюстрацию, неожиданно выросшую в центре города.
Но мало кто знает, что у этого впечатляющего собора когда-то было другое, совершенно будничное прозвище — "Спас на картошке". И оно возникло не случайно.
От памятника императору к новым функциям
После революции храм был закрыт для богослужений (1930 год). Вскоре он утратил первоначальную функцию и оказался среди зданий, которые город использовал по необходимости. В годы блокады здесь размещался районный морг — одно из немногих мест, куда могли доставлять погибших от голода и обстрелов.
После войны собор не вернулся к религиозной жизни. Здание использовали как склад, а в один из периодов — как место хранения овощей. По этой причине в разговорной речи появилось прозвище, закрепившееся за ним на долгие годы.
Долгая реставрация и возвращение образа
К 1960-м годам храм находился в аварийном состоянии. Масштабные реставрационные работы начались лишь в 1972 году и продолжались четверть века. Строительные леса стали привычной частью городского пейзажа и простояли до 1991 года. А полностью собор открылся для посетителей только в 1997-м.
Сегодня в его образ трудно вписать то временное прозвище. Но оно напоминает, как много неожиданных страниц скрывается за знакомыми фасадами Петербурга.