Весной 1703 года, на пустынном берегу Невы, несколько десятков солдат рубили сосновые брёвна. Им велели не тянуть: дом нужен был царю, который решил начать здесь новый город. Так появился первый жилой дом Санкт-Петербурга — 60 квадратных метров истории.
Дом, в котором всё — по делу
Пётр I не любил дворцовых церемоний. В его доме — три комнаты: кабинет, столовая и спальня. Без печей, без золота, без излишеств. Даже мебель — простая, сделанная им собственноручно. Этот дом был не о комфорте, а о скорости и решимости: пока другие обсуждали проект будущей столицы, Пётр уже в ней жил.
Кирпичный обман
Чтобы деревянное строение выглядело "по-европейски", царь велел стесать брёвна и расписать их под красный кирпич. Крышу покрыли гонтом "под черепицу", окна сделали большими, как в голландских домах. Это был первый намёк на стиль будущего Петербурга — города, где русская земля смотрится через европейское стекло.
Дом в футляре
Пётр просил сохранить дом «для памяти». Позже Екатерина II велела обложить его кирпичной галереей, чтобы уберечь от ветра и наводнений. С тех пор деревянный домик стоит внутри каменного чехла — будто в матрёшке. Это не просто архитектурная мера: город, выросший вокруг, тоже стал таким — современным снаружи, но с живым прошлым внутри.
От царского дома до первого музея
После смерти Петра здесь устраивали часовню, потом музей. Во время блокады Ленинграда дом заколотили досками и закрасили, чтобы не выдать врагу. Но уже в 1944 году именно он первым среди всех музеев города снова открыл двери.
Шестьдесят квадратных метров, три комнаты и триста лет — этого оказалось достаточно, чтобы начался Петербург.