Ленинград во время блокады стал не только «городом-крепостью», но и местом, где каждый житель был частью сложной системы обороны. После снятия блокады массовое возвращение эвакуированных жителей не состоялось — этому препятствовали как продолжающаяся война, так и строгие меры властей по регулированию численности населения.
Еще до начала блокады тех, кто пытался попасть в Ленинград, перенаправляли мимо города, а неблагонадежные граждане выселялись. К моменту завершения блокады городская численность сократилась в пять раз — с 3,2 млн до 650 тысяч. В 1942 году власти пришли к выводу, что город должен оставаться компактным и мобилизованным: тех, кто не мог участвовать в обороне и работе, эвакуировали.
После окончания блокады возвращение в город стало строго регламентированным. В феврале 1943 года вышло постановление, требующее согласовывать каждый въезд с властями. Первыми возвращались рабочие и специалисты эвакуированных предприятий, которые были необходимы для восстановления города. Лишь позже разрешение на въезд получали другие жители, но при условии подтверждения наличия жилья и работы.
Однако вернуть свою довоенную квартиру удавалось далеко не всем. В условиях отсутствия частной собственности жилье рассматривалось как государственное, и оно нередко перераспределялось. Те, кто оставался в городе, тоже часто меняли адреса, переселяясь ближе к местам работы или из-за разрушений.
Жизнь в послевоенном Ленинграде была далека от нормальной. Треть жилого фонда была уничтожена или повреждена, тысячи домов разобрали на дрова. Магазины не могли удовлетворить даже базовые потребности — мебель, одежда, обувь были в дефиците.
Ленинград восстанавливался не только трудом тех, кто вернулся, но и невероятной стойкостью тех, кто остался. Каждая деталь послевоенного быта напоминала, какой ценой удалось сохранить город.
