Власть и жители изобретали полумеры, которые спасали ситуацию, но не решали проблем системно. Это была эпоха коммунального паллиатива.
Транспорт: грохот, грязь и деревянный «паркет»
Основное покрытие — булыжник — создавало невыносимый шум и тряску.
Инновацией стали торцовые мостовые (деревянные шестигранники), уложенные на Невском по предложению инженера Гурьева.
Они гасили шум, но были недолговечны: размокали, всплывали при наводнениях, превращались в скользкую кашу от конского навоза. Их содержание было дорогим и требовало постоянного ремонта.
Омнибус (предшественник трамвая) на 12 человек был лишь первым робким шагом к общественному транспорту, доступному лишь для среднего класса.
Водоснабжение и канализация: архаика в имперской столице
Центрального водопровода не было. Чистую воду из Невы развозили водовозы в бочках — целая профессия, памятник которой стоит на Шпалерной. Богатые дома имели собственные водокачки (как на Исаакиевской площади).
Канализации как системы тоже не существовало. Нечистоты из выгребных ям вывозили золотари на свалки за город, например, на «Горячее поле» (ныне район метро «Фрунзенская»).
Запрет сливать нечистоты в реки постоянно нарушался, что вело к эпидемиям. Борьба с ними была реактивной: строили холерные бараки, открывали детские больницы (как первую в России на Аларчином мосту), но не предотвращали причин.
Пожарная охрана: героизм вместо профилактики
Пожары были бичом деревянного города.
Создание профессиональной пожарной команды при съезжих домах было прорывом. Но тушили вёдрами, таская воду из рек или каналов.
Отсутствие водопровода с гидрантами делало борьбу с крупными пожарами (как в Зимнем дворце) почти безнадёжной. Работа была почётной, но смертельно опасной.
Городское хозяйство как лоскутное одеяло
Решения были точечными, дорогими и зависели от доброй воли домовладельцев (обязанных содержать дворников, золотарей) или благотворителей (строивших больницы).
Не было единого управляющего центра. Городская Дума была слаба, а генерал-губернатор решал стратегические, а не хозяйственные задачи.
Петербург блистал фасадами, но его «организм» страдал от хронических болезней, которые будут мучить его вплоть до конца века.
Эти полумеры, однако, создали каркас будущих служб ЖКХ и сформировали целый пласт городских профессий — от фонарщика до водовоза, — без которых немыслим был сам факт жизни полумиллионного города в болотистой дельте.