«Будет пытаться лишить нас чувства живого»: Константин Богомолов видит опасность ИИ для культуры
Нейросети уже прочно вошли в культурную и творческую жизнь.
«Будет пытаться лишить нас чувства живого»: Константин Богомолов видит опасность ИИ для культуры
«Какой же лютый... ну я даже не знаю, кринж»: почему цифровой мишка из Эрмитажа вызвал споры в Петербурге
«Пластинки на костях» и рок-легенды: за что коллекционеры готовы платить десятки тысяч рублей
Теперь не Петербург: почему культурную столицу переносят в Сибирь
О чем молчат старые дома Петербурга: музыкальные тайны Васильевского острова
Не Черное и не Азовское: почему Петербург стал главным источником вдохновения Куинджи
Петербург поет: тайный балкон с оперой, о котором многие не знают
Тайны и цены петербургских галерей: почему «Портрет жены» стоит как Toyota Land Cruiser
Улица Чапыгина, 6: как ленинградская телебашня стала окном в другой мир для советских зрителей
Невский просит расплаты: почему известный петербургский театр оказался на грани
От летучей мыши до кошки в шляпе: на стенах сквера Цоя в Петербурге появились три лица Оззи Осборна
«Шедевр легенды андерграунда»: рисунок Цоя побил все рекорды на аукционе
«Счастливый час» и льготные абонементы: как попасть в лучшие театры Петербурга, не разорившись
«Можно хоть мультфильм по сказке «Колобок» запретить»: какие фильмы попадут под каток «традиционных ценностей»
«Чтобы понять, не нужно знать русский»: под какую песню Виктора Цоя рыдают иностранцы
«Ты неси меня, Be Alive»: похожа ли новая песня Бейонсе на хит группы «Любэ»
Что такое Учкудук и при чем здесь три колодца: история песни, которую знали в СССР все
Румянцевский сад зовет: когда бесплатные выступления любимых артистов и танцевальные вечеринки
Ушел мастер монументов: в Петербурге вспоминают скульптуры Зураба Церетели — где их увидеть и чем они известны
Пасха в искусстве: каким видели Светлый праздник русские художники